Всё спас Петров

В Сочи открыли Паралимпийские игры.

Если бы не шедевры художника Петрова, то и незачем было бы останавливаться на этом мероприятии подробно. Сам спектакль был каким-то сериально-конвеерным продолжением Церемонии закрытия Олимпийских игр, при том, что всё, что хотел сказать автор, он уже сказал в предыдущей серии (режиссёр обеих спектаклей – Даниэль Финци Паска).
И если бы не гений анимации Александр Петров, вся эта мрачная стилистика балкано-гуцульской свадьбы выглядела бы совсем уж без ярких пятен.

Всё спас Петров.

Подбор музыки на выход спортсменов выглядит какой-то насмешкой. Звучит музыка «Опять от меня сбежала последняя электричка», а на сцене катит на коляске спортсмен без ног. Комментатор в ту же секунду говорит о потрясающей работе музыкальных редакторов.
Становится как-то неловко…

И тут уже в знак протеста против действия российских властей на Украине, отказываются выходить украинские спортсмены. На сцене лишь один участник — известный биатлонист и лыжник Михаил Ткаченко. Стадион аплодирует ему стоя… Комментатор говорит о чём-то отвлеченном.

На выход команды наших паралимпийцев гимном звучит финалочка — Гудбай Америка, как напоминание о “Брате 2” с его яркими цитатами про Севастополь, украинскую мафию и Крымскую войну. Про русских, которые на войне своих не бросают, и про то, что все точки над “И” расставит «брат Максим». Комментатор называет это удивительно тонкой режиссерской иронией… Дальше длительная пауза… Добавить, вероятно, нечего…

Ледокол «Мир». Откалывается лед и крупно в кадре видимая часть названия судна. Ощущение, что это не всё слово: будто известный эпизод из «Капитана Врунгеля», когда от названия “Победа” откалываются первые две буквы, и звучит песня — как вы яхту назовете, так она и поплывёт…

Может «Мир» — это часть названия «Мировая революция»? Такое уже было – именно так нередко сокращали эту фразу в начале 20-ого века. Даже журнал такой был. А может это рекламная компания одного из режиссёров церемонии)) — ведь его фирма называется как раз “МИР”, то есть Мы Из России))

Тем временем в кильватере «Мира» исчезают булгаковские типажи Киева 18-ого. Исчезают все подряд без разбора.
Новый «Мир» надвигается на старый — страшная ассоциация на фоне только что завершившегося сериала Белая гвардия… и текущих событий в Украине.

А ещё ощущение «Титаника»: гигантский корабль, ночь, льды, пение…
Возможно это тоже режиссёрская ирония.

Повинуясь ассоциациям, слово «вместе» читается, как «месть».

Это был бы фильм ужасов… Но всё спас светлый художник Петров.